После того как Ребекка ушла, я на некоторое время осталась в туннелях, погрузившись в раздумья, затем вернулась в Дом Хоторнов и поднялась по потайной лестнице в Большую залу. И сделала оттуда звонок.
– Чему я обязана этой довольно сомнительной честью? – Тея Каллигарис в совершенстве овладела искусством словесной ухмылки.
– И тебе привет, Тея.
– Дай угадаю, – дерзко сказала она. – Ты отчаянно нуждаешься в помощи стилиста? Или, может, у одного из Хоторнов нервный срыв? – Я не ответила, и она уточнила: – Не у одного?
Год назад я и представить не могла, что мы можем быть кем-то, даже отдаленно напоминающими друзей, но мы выросли, обе переросли тех себя – более или менее.
– Мне нужно кое-что тебе рассказать.
– Ладно, – манерно ответила Тея, – но я не могу потратить на разговор с тобой весь день. На случай, если ты забыла, мое время очень ценное. – За лето Тея стала популярной. Где-то между Сен-Бартом и Мальдивами она стала Инфлюенсером с большой буквы. Затем она вернулась к Ребекке.
Неважно, сколько времени потребуется, сказала мне однажды Тея. Я всегда буду выбирать ее.
Я рассказала ей обо всем.
– Когда ты говоришь, что эта девушка выглядит точь-в-точь как…
– Я имею в виду точь-в-точь, – повторила я.
– И Ребекка…
Ребекка убьет меня за это.
– Они только что встретились. Иви хочет поговорить с мамой Бекс.
На целых три секунды Тея погрузилась в нехарактерное для нее молчание.
– Ну вы наворотили, это слишком даже по стандартам Хоторна.
– Ты в порядке? – спросила я. Эмили была лучшей подругой Теи.
– Я не из ранимых, – возразила Тея. – Это противоречит моему стервозному образу. – Она на мгновение замолчала. – Бекс не хотела, чтобы ты рассказывала мне это, верно?
– Точно не хотела.
Я практически увидела, как Тея отмахивается от этого – или пытается это сделать.
– Просто из любопытства, – беспечно сказала она, – у скольких Хоторнов прямо сейчас нервный срыв?
– Тея.
– Это называется «злорадство», Эйвери. Хотя на самом деле людям следовало бы придумать слово, которое более точно отражает эмоцию получения жалкого удовлетворения от осознания того, что у самых высокомерных ублюдков в мире тоже есть чувства. – Тея не была такой холодной, какой ей нравилось притворяться, но я знала, что лучше не указывать ей на это, когда дело касалось Хоторнов.
– Ты позвонишь Ребекке? – вместо этого спросила я.
– И позволить ей проигнорировать мой звонок? – раздраженно ответила Тея. Через мгновение: – Конечно я позвоню. – Однажды она отпустила Ребекку, но она не собирается делать это снова. – А теперь, если это все, то у меня есть империя, которую нужно построить, и девушка, которую нужно поймать.
– Тея, позаботься о ней, – попросила я.
– Конечно.